Опасная тайна Зала фресок - Страница 94

— Вот мы только что прошли под улицей Медичи. Если повернем направо, упремся в стену подземной парковки под сенатом.

Он открыл дверь и по короткой лесенке увлек Энцо в огромный тоннель с арочным сводом, гудевший от рева быстротекущей воды. Капли падали с потолка, как дождь. Луч фонаря на каске Энцо осветил черную поверхность подземной реки, вздувшейся от паводка. Вдоль стены шла узкая дорожка с ржавыми железными перилами, скользкая как лед.

— Иисусе! — услышал Маклеод голос Самю, перекрывший шум воды. — Первый раз такое вижу!

— Куда нас занесло? — прокричал Энцо.

— А это городская клоака, мсье! Не волнуйтесь, говно в трубах, это дождевая вода из уличных стоков. — Оскальзываясь, они прошли по пешеходной дорожке метров двадцать или тридцать. — А теперь мы под Люксембургским садом.

— Может, легче было перелезть через забор? — не удержался Энцо.

Самю ухмыльнулся и свернул в новый тоннель, где вода доходила до бедер, а сильный поток едва не сбивал с ног. Двигаясь против течения, они кое-как добрались до лестницы, ведущей к металлической двери в стене. Навалившись всем телом, Самю открыл ее, и они попали в сухую круглую бетонную камеру. Металлические ступени, вмурованные в стену, уводили в кромешную черноту. Даже запрокинув голову и направив вверх луч фонарика, Энцо не смог разглядеть, куда они идут, — инфернальная темнота поглощала свет. Когда Самю захлопнул дверь, рев воды в клоаке превратился в отдаленный шум. Откуда-то из-под плаща он извлек железный прут с металлической лапой на одном конце и опустился на колени. Энцо наклонил голову, направив луч фонарика вниз, и увидел в бетонном полу круглую металлическую крышку люка. Самю просунул загнутый конец прута в щель, повернул его, как ключ, чтобы закрепить, и приготовился оттащить ее в сторону. Он напрягся всем телом и застонал сквозь сжатые зубы, когда чугунная крышка вышла из круглого гнезда и заскрежетала по бетону. Открывшаяся под ней темнота казалась поистине первозданной.

Самю встал, тяжело дыша, но улыбаясь.

— Ну, вот вам и вход. — Энцо увидел первые железные скобки, тускло блеснувшие в свете фонариков. — Спуститесь — попадете в маленькую комнату совсем рядом с главной аллеей. Из нее короткий, метров пятнадцать, тоннель идет на запад. Дойдете до конца и повернете налево. На юг, понятно? И окажетесь под главной аллеей Люксембургского сада, а оттуда двинетесь по карте. — Он порылся в кармане и достал, как показалось Энцо, наручные часы с ремешком на липучке. — Наденьте на правую руку. — Взяв предложенное, Энцо разглядел, что это компас. — Вот увидите, под землей сразу перестаешь ориентироваться. Это поможет вам не сбиться с пути. — Он полез во внутренний карман и вынул потускневший серебряный портсигар, из которого извлек заранее скрученную самокрутку. Желтый огонек зажигалки на секунду оживил серовато-бледное лицо. — Все-таки для чего вам нужно вниз, дружище?

— Не спрашивайте, — покачал головой Маклеод.

Самю пожал плечами и посмотрел на часы.

— Сейчас половина второго. Сколько вы там пробудете?

— Не знаю. Два, три часа.

— Я вернусь в полчетвертого и подожду до пяти. Если к тому времени не покажетесь, выбираться будете сами.

Энцо кивнул.

— Bon courage! — протянул Самю холодную влажную руку.

Встав на четвереньки, Маклеод опустил ногу в люк, нащупывая первую скобу. Надавив на нее, он попробовал, выдержит ли ступенька его вес, и осторожно опустился на следующую. Люк был тесный. Через десяток ступеней темнота поглотила его полностью. Скрежет металла о бетон заставил его запрокинуть голову и посмотреть вверх. Когда исчез луч фонаря с каски Самю и чугунная крышка скользнула на место, Маклеода на мгновение охватила паника. Он едва не завопил во весь голос, как ребенок в детской, которого родители уложили спать и погасили свет. Он дышал слишком быстро и знал, что так можно спровоцировать головокружение от гипервентиляции, поэтому постарался взять себя в руки, задерживая дыхание. Едва прошел первый приступ паники, Маклеод начал перебирать скобы с удвоенной скоростью.

Из колодца требовалось выбраться как можно скорее, и Маклеод спускался по холодным железным ступеням, проявляя чудеса ловкости. Вскоре он оказался в маленькой каморке, грубо вытесанной в скале и обложенной кирпичом. Отсюда уходил узкий и круглый, словно проделанный гигантским сверлом, тоннель. Согнувшись почти вдвое и упираясь руками и ступнями в покатые стенки, Маклеод двигался вперед, пока не уперся в грубую каменную кладку. В середине камни были выбиты. Просунув голову в дыру, он увидел широкий квадратный тоннель, проходивший под прямым углом к его лазу. Маклеод услышал, как порвался плащ, когда он протискивался через пролом, — капюшон зацепился за острый выступ вверху. Выругавшись, Энцо рванулся сильнее, чуть не упав в тоннель спиной вперед, но успел приземлиться на ноги. Он выпрямился, придерживаясь за кирпичную стену. Ноги дрожали от напряжения. На гладком каменном блоке, вмурованном в стену напротив, Энцо разглядел табличку «Главная аллея Люксембургского сада, западная часть». Камень был изрисован красными, синими и серебристыми стрелками и буквой А, обведенной кружком. Энцо почувствовал, что начинает путаться.

Самю сказал: «Поверни налево». Энцо проверил по компасу. Ну, ясно, сейчас он стоит лицом в другую сторону, значит, поворачивать надо направо. Маклеод секунду помедлил, собираясь с силами, и направился на юг. Вытесанные в цельной скале свод и пол оказались довольно гладкими, стены были выложены грубо обтесанным камнем. В узком тоннеле Маклеоду приходилось сутулиться, чтобы не скрести каской по потолку. Дыхание вырывалось белым облачком в свете фонаря. Маклеод старался идти как можно быстрее. Он миновал несколько перекрестков, откуда на запад и восток расходились новые штольни. Кое-где стены обвалились, и ему пришлось перелезать через завалы. Иногда тоннель становился шире — тогда свод поддерживали грубо сложенные каменные колонны, но в других местах стены оказывались выпуклыми, сужаясь так, что он едва мог протиснуться.