Опасная тайна Зала фресок - Страница 84

Прошло уже, по подсчетам Энцо, более двух часов — точнее он сказать не мог: помимо всего прочего, у него отобрали часы. Ярость Софи сменялась долгими периодами мрачного, разобиженного молчания, затем копившееся негодование снова достигало критической точки, и следовал новый взрыв.

Бертран не произнес ни слова, сидя на полу спиной к стене, подтянув колени к груди. Его заставили вынуть серьги из носа и губы и кусочки металла из брови. Без них он казался чуть ли не обнаженным. Николь тоже вела себя необычно тихо; на ее щеках остались белые дорожки от слез. Одежда до сих пор была сырой под непросохшей грязью, и Энцо прилагал все усилия, чтобы не стучать зубами в стылом каменном холоде камеры. Софи бросилась на единственные нары и вновь замолчала, внутренне кипя.

Тишину нарушил Бертран. Неожиданно он поднял голову и обратился к Энцо:

— Вы знали, что они означают?

— Что? — Энцо с трудом отвлекся от мрачных мыслей.

— Ну, вещи, которые нашли в ящике. Вы не удивились, я видел.

Энцо пожал плечами:

— Круг замкнулся, вот и все. Подсказки вели нас на место, с которого все началось, — к черепу под площадью Италии.

— Не понял.

— Первый ящик с черепом и пятью подсказками был найден случайно, при обрушении части катакомб в Тринадцатом округе Парижа, — терпеливо объяснил Энцо. — Всякий раз подсказки приводили нас к очередной части скелета жертвы. То, что мы нашли сегодня, указывает на Париж.

— Каким образом?

— Эйфелева башня — символ чего?

— Парижа, — подала голос Николь, на мгновение высунувшись из кокона подавленности.

Энцо кивнул:

— Это первая подсказка. Брелок, изготовленный в Китае, — вторая. Пизанская башня — это же Италия, не так ли? Стало быть, у нас есть Париж, Италия и какой-то намек на Китай. Мы уже знаем, что череп нашли под улицей Шуази, рядом с площадью Италии, в самом сердце Чайна-таун.

— Готова биться об заклад, палочек было тринадцать, — сказала Николь.

Энцо принудил себя улыбнуться:

— Ты права, тринадцать палочек для еды означают Тринадцатый округ и Чайна-таун.

— А геологический молоток символизирует каменотесов. — Охваченная любопытством, Николь моментально забыла о своей депрессии.

— Которые пробили штольню под улицей Шуази. Там мы каким-то образом нашли бы знак, где искать ящик с черепом. Но судьба распорядилась по-своему.

— А при чем тут тесак и поднос для выпечки? — спросил Бертран.

Энцо покачал головой:

— Не знаю. В каждом наборе подсказок зашифрованы место, где спрятан ящик, и имя одного из убийц. Видимо, тесак и поднос приведут нас к имени последнего убийцы, но я над этим еще не думал.

— А тут и думать нечего. Все просто.

Все обернулись к Софи, которая лежала на койке, подпирая голову рукой. В ответ на немой вопрос она обвела собеседников широко открытыми глазами:

— Но это же очевидно!

— Да? — со странной интонацией переспросил Бертран.

— Ну конечно. Кто пользуется такими ножами?

— Шеф-повара китайских ресторанчиков, — сразу ответила Николь. — Вот и другая связь с Китаем!

Софи раздраженно замотала головой:

— Кто еще пользуется разделочными ножами?

— Мясники, — сказал Бертран.

— Вот именно! — Софи торжествующе взглянула на отца. — Мясник по-английски «бучер», по-французски — «буше». И в обоих языках это распространенная фамилия!

Энцо посмотрел на нее с сомнением:

— Не стоит делать поспешных выводов, Софи. Нужны какие-нибудь доказательства.

— А поднос для печенья? — спросил Бертран.

— Ну, здесь-то и доказательств не нужно. — Софи явно задело недоверие отца.

Энцо и Бертран выжидательно смотрели на нее. Николь засмеялась:

— Они же мужчины, откуда им знать.

Энцо заметил, что у Софи повлажнели глаза.

— Каждая девочка делает их вместе с матерью… — сказала она. — Кроме меня, конечно. Я делала их в школе. — Она стерла слезу тыльной стороной ладони и принужденно улыбнулась.

Глядя на Софи, Энцо и сам с трудом сдерживал эмоции. Как бы он ни старался понять дочь все эти годы, как ни любил ее, ей все же недоставало многого, что может дать только мать. А сейчас он еще и подверг Софи опасности! Родительский долг предписывает защищать свое дитя, но он и тут оплошал.

— О чем ты говоришь? — севшим голосом спросил он.

— Печенье «Мадлен», — ответила за нее Николь. — Любая французская девчонка сразу ответит, для чего нужны такие формы в виде ракушек — чтобы печь «Мадлен».

— Мадлен Буше, — проговорил Бертран, словно пробуя имя на вкус. — Что ж, вполне возможно.

Софи взглянула на отца, ожидая похвалы, но Маклеод, словно заглянув в глаза Медузы Горгоны, окаменел.

Если бы Энцо верил в возможность остановки сердца при сохранении сознания, то счел бы, что его мотор заглох. Впервые в жизни он полностью осознал метафору «кровь застыла в жилах». Он отлично помнил дарственную надпись на книге — «Мадлен в день семилетия. С днем рождения, детка!» и уклончивые ответы Шарлотты. «Почему ты не хочешь мне сказать?» — спросил он. «Ну ладно, Мадлен — это я», — с досадой призналась она. Маклеод отчетливо помнил, как вскинулась Шарлотта, когда он попробовал назвать ее этим именем: «Нет-нет, я не желаю быть Мадлен!»

— Пап? — Поднявшись с койки, Софи подошла к нему и провела кончиками пальцев по грязной щеке Энцо. От ее прикосновения с кожи посыпались мелкие чешуйки высохшей грязи. — Папуль, что случилось?

— Mad á minuit, — медленно сказал Энцо. — Мадлен, в полночь. Вот с кем он встречался в церкви Сент-Этьен-дю-Монт.